- Сколько он просидел? – негромко спросила Марго, боясь задеть чувства Макса еще больше.
- Полтора года. Полтора гребанных года, - зло выплюнул он, зажмуриваясь и сжимая переносицу.
Девушка, не выдержав такого напряжения, руками повернула его голову к себе лицом и, посмотрев в голубые глаза, четко проговорила, чтобы он мог услышать ее слова:
- Ты ни в чем не виноват! Вина только на ней, верь мне.
- Да, только у парня психика все равно пошатнулась…
- Бог накажет эту… Жанну.
Максим внимательно посмотрел на свою любимую и, благодарно кивнув за поддержку, нежно прижал к себе, целуя висок и вдыхая приятный аромат ее духов.
- Скажи, ты поэтому не приветствуешь женщин в офисе?
- Да, иначе бы моя компания давно разлетелась в пух и прах. Не хочу этих склок, слухов, постоянных скандалов, ревности, в чем я совершенно не сомневаюсь, сама помнишь Льва, который ручки к тебе протягивал. Катерина была нашим исключением - внучка Вениаминыча, на нее даже дунуть боялись, все старичка уважают, а потом появилась ты.
- Я, да, Вениаминыч меня прислал от твоего отца, говорит, дюже его шефу помощник молодой нужен.
- Да, только шеф не в курсе. А тут еще и шикарная блондинка со стервозным характером, ох, мне та неделя тяжело далась, все эти твои откровенные наряды напрочь лишали меня сна.
- Я это специально, для тебя.
- Я так и понял, решила проверить здоровье моего сердца, прежде чем приручить.
- Максим, я тебя не приручала, просто ты сам повелся на мое обаяние, - довольно промолвила Маргарита.
- Да, как устоять-то можно? Ты вон, какая у меня, самая лучшая, - она прильнула щекой к его груди и ощутила теплые поглаживания по руке.
- Жаль, что мы с тобой раньше не встретились, возможно, все было бы иначе…
- Ни о чем не жалей, малышка, если бы не было прошлого, скорее, не было бы и нас.
- Точно. Максим…
- Ммм?
- А ты когда-то думал о маме, о той, которая тебя родила? – неожиданно спросила девушка, пока не прошло время откровений.
- Она всегда в моем сердце, и пусть я ее совсем не знал, я тоже ее люблю, ведь она подарила мне жизнь, пожертвовав собой. И уверен, что где-то там, на небе, она знает о моих чувствах к ней, а еще – что она точно бы благословила нас с тобой.
- Я думаю, она была хорошей женщиной, ведь Иван Сергеевич не зря ее выбрал.
- Да, отец так и говорил, очень хорошей.
- Макс, - снова позвала Марго, так и продолжая полулежать на мужчине.
- Что?
- Почему ты тогда порвал мой наряд, в кабинете, ну, когда мы с тобой в первый раз занимались сексом?
- Это чтобы никто не посмел тебя увидеть в нем. С самого первого дня появления в моем офисе ты принадлежишь мне, вся моя, и я не хочу, чтобы какие-то похотливые мужики пялились на тебя.
- Ты мой собственник, - замурчала она.
- Да, и так будет всегда. Цветочек, а помнишь, когда тебе было плохо, и я готовил тебе кушать, ты не ответила на один вопрос - почему ты не покупала дорогие продукты, если могла себе это позволить?
- В моем детстве не было всего этого, и я пыталась в простом находить что-то особенное, сама создавала себе счастье.
- Теперь я буду тебя радовать, и ты будешь самой счастливой, - все это время девушка лежала с прикрытыми глазами, но едва ощутив на пальце прохладный металл, тут же распахнула их в удивлении.
- Максим, - на выдохе прошептала она и, резко развернувшись, припала к его губам в благодарном поцелуе.
Нежно целовала, ласково, без напора, просто чтобы ощущать его твердые, но нежные губы, влажный язык, любимый вкус - она просто упивалась его вкусом.
- Ты выйдешь за меня, любимая? – отстранившись, произнес он и увидел счастливую улыбу на ее губах и мокрые от слез щеки.
- Ты такой замечательный, - говорила Рита сквозь рыдания и качала головой из стороны в сторону, не веря в реальность происходящего.
- Не нужно мне это рассказывать, я делаю только то, чего желаю тебе…
- Максим, прошу, дай мне время.
- Ты мне не доверяешь?
- Как раз таки наоборот, очень доверяю, но… Я так боюсь.
- Тебе нечего бояться со мной, - прошептал мужчина в губы, продолжая смотреть ей в глаза.
- Максим, умоляю тебя, не торопи меня, очень прошу.
- Ладно, но только недолго думай, иначе я свихнусь.
- Глупенький, мне и думать не надо, просто не хочу торопиться, - теперь она перевела взгляд на кольцо и едва не ахнула от его красоты. - Это же большие деньги, кулон и кольцо…
- О деньгах и слышать не хочу. Закрыли разговор.
- Но…
- Никаких «но», тебе нравится?
- Ты шутишь, разве такое может не нравиться?
Кольцо было действительно очень красивым, в центре на подъеме возвышался рубиновый камень, а по бокам от него была россыпь бриллиантов. Никаких витиеватых узоров и прочего пафоса, только профессионально уложенные камни придавали драгоценность этому украшению.
- Тогда прими его как подарок, и ни о чем не думай, потому что, милая, это только начало, ведь у нас вся жизнь впереди.
- Я люблю тебя, Макс, - снова дрогнувшим голосом произнесла Рита и прильнула к теплым губам.
- А как я тебя люблю, - ответил он после короткого поцелуя, усадил любимую в кресло, пристигнув ее ремнем, и тронул машину в сторону своего дома. А поужинают они лучше в домашней обстановке, он сам позаботится о еде.
- Максим, что ты придумал? Зачем мне это делать? – возмущалась блондинка, едва успев выйти из душа.
Утро так прекрасно начиналось! Они занимались любовью, потом Рита ушла принимать душ, а Максим, как обычно, готовить завтрак. Все было хорошо до того момента, пока мужчина не протянул ей тест и, практически впихнув его ей в руки, сказал:
- Не выйдешь, пока не сделаешь.
- Я не буду ничего делать, Максим! Я не беременна! – строго сказала она и направилась в сторону двери, но тут же была перехвачена крепкими руками.
- Ты сделаешь, со мной или наедине. Тебе решать!
Рита зависла на нем взглядом, Макс видел, что она обижается, но не собирался отступать от своего, ведь очень переживал за самочувствие любимой. А Рите было больно, потому что она знала, какой будет результат, знала, и все равно боялась, слишком больной приговор, который она никак не в силах преодолеть.
- Максим, пожалуйста, - сдалась она и вся поникла - не просто душой, а телом, словно стала ватной и вот-вот могла упасть.
Мужчина уселся на край ванны, притянул любимую к себе за руку и, уткнувшись носом, негромко проговорил, практически неразборчиво:
